Добродетель возродилась из виагры

Возражений нет. Поэтому выбор не самой лучшей пьесы загадочного драматурга Луиджи Пиранделло "Человек, животное, добродетель", постановку которой осуществил в театре "Красный факел" Петр Шерешевский, вызывает легкое пожатие плеч. Вам пересказать? Самый жизненный анекдот про мужа в командировке опрокидывается здесь в сплошной абсурд. Капитан дальнего плавания имеет семью на стороне, а законную жену всячески игнорирует. Обездоленная Перелла обретает любовника и оказывается в интересном положении, честь безупречной синьоры под угрозой. Для профессора Паулино доброе имя женщины превыше всего. Вместе они разрабатывают план с виагрой, в силу которого Парелла должна использовать для своего алиби единственную ночь, когда муж бывает дома, а наутро просигналить любовнику об успешном ходе операции выбрасыванием из окна вазы с кактусом. Но муж несгибаем и предпочитает в постели служанку. Профессор безуспешно ищет черепки от вазы. План рухнул, надежды нет.

Интрига сомнительна. Кого-то волнует, что в Италии были дефицит контрацептивов и запрет на разводы? Кто-то способен всерьез рассуждать о добродетельных сеньорах? С кем-то происходило нечто подобное? Кому-то интересен этот бред? Разве что древним старушкам – для них нет ничего слаще, как посудачить о морали. Но спектакли создаются не для старушек. Зал битком набит молодежью, для которой имя Пиранделло – знак интеллекта. Лет десять назад в "Красном факеле" шли "Шестеро персонажей в поисках автора" в режиссуре Алексея Серова, тоже вроде бы не имевшие отношения к проблемам за окном, но цепляло и завораживало. А здесь просто смешно: не от потуг несчастных влюбленных, а от нелепости вопроса.

Деваться некуда, и приходится принять идиотические обстоятельства итальянской комедии за особую театральную условность, дающую возможность разговора о нравственных постулатах легко и остроумно. Правда заключается не в том, изменила жена мужу или осталась верна навязанной морали. Правда в том, как раскрывается человек в данной ситуации. Человеков в этом спектакле мало – сплошные животные. Белые маски и площадные пляски, уморительные ужимки и прыжки, обширный арсенал олигофренической мимики – все эти обезьяны и козлы создают собирательный образ зоопарка, в котором профессор выглядит белой вороной.

Превосходит всех сынишка Пареллы (Сергей Богомолов), очаровательный поросенок одиннадцати лет, невинное дитя в матросском костюмчике. Это существо, несмотря на ограниченность мозгов, превосходно освоило способы манипуляции взрослыми. Например, будущий садист осторожненько так, словно подкрадываясь из-за угла, предлагает профессору экзекуцию: "Съешь жука"! (Далее следует великолепная реприза без единого слова, на несколько секунд ввергающая зал в ошарашенное молчание). Надо полагать, данный экземпляр – идеальное воплощение животной низости, переданной по наследству от папаши-кабана. Этот небритый брутальный дядька (Константин Телегин) не с корабля сошел, а из темного лесу вылез. Грязен, грозен, громаден – и очень хитер. Сеньор Парелло давно все просек и теперь развлекается, наблюдая, как выкручиваются любовники из щекотливой ситуации.

Да уж, профессору Паолино не место в этом паноптикуме. Олегу Майобороде чаще всего доводилось играть то солдафонов, то откровенно комических недоумков с тремя мозговыми извилинами. А тут вполне живой человек, и никакой белой маски притворства на нем не намалевано. Смешной, всклокоченный, в коротких брючках, крошит мел, как Ленский, пачкает им одежду, нервничает, негодует, мечется, плачет. Он и жука съест, и даже самого себя, если это потребуется для спасения любимой. Он, как Пигмалион, создает свою Галатею, лепит своими руками соблазн для другого мужчины и в этом высоком акте творчества становится прекрасен.

Профессор Паолино любит не реальную женщину, а свою мечту о ней. Парелла и становится мечтой. Вначале она – эдакая томная красотка, манерная, показная, фарфороовая статуэтка, в исполнении стильной актрисы Ирины Кривонос притягательная и в таком качестве. Но и с нее сползает маска, обнажая истинную женскую природу, когда душа берет верх над телом. По пьесе виагра возымела, Парелла остается с мужем, а незадачливый любовник с носом. Ну и о чем бы мы договорились, случись такой финал в нашей истории? Зачем тогда вообще нужно было стулья ломать?

На обратном пути в маршрутке две умные студентки из Академгородка обсуждали спектакль. Грамотно разобрав каждый эпизод, переключились на общечеловеческие проблемы. "Мне так жалко было этого профессора, до слез! – делилась девушка. – А когда Парелла вышла с вазой, внутри у меня случилась маленькая трагедия. Я испугалась, что она останется с мужем. И только когда они с профессором запели, взявшись за руки, я поняла, что они будут вместе". План соблазнения моряка рухнул, но оно и к лучшему. Ваза для Пареллы – это способ облегчить душевные муки своего мужчины, это призыв к будущему, это признание в любви. Может быть, самое главное место в спектакле. Может быть, самое главное событие во всей этой свистопляске. Женщина перестает думать только о себе, и это дорогого стоит. Значит, в душе просыпается человеческое, очень человеческое. Животные отдыхают.